На задворках вечности. Часть II. В шаге от бездны - Галина Раздельная

– Что мне делать? – отойдя в сторону, продолжил Сварог. – Сидеть на колокольне и наблюдать? Приказы новые сочинять? Какой в них смысл для спрогнозированной закрытой и неманевренной обороны?

– В общем, никакого, – согласился Хорс.

В словах Главнокомандующего был толк. Битва, построенная по принципу обороны без возможности отступления, не нуждалась в корректировках. Её сценарий был прост – сохранять линии до последнего, а в случае непоправимого прорыва – защищать уход остатков гражданского флота, перетянуть удар на себя и дать возможность населению улететь как можно дальше. Эти сценарии, регулируемые постоянно просчитывающим их искусственным интеллектом, разосланные протоколы и свои полномочия чётко знали все командиры: кто, когда, где, после кого, в случае чего, с учётом непредвиденного и прочее, и прочее, должен вступать в боевые действия или сопровождать колонны гражданских в случае падения обеих линий обороны.

– Плохи прогнозы? – догадавшись о чём-то, спросил Хорс.

Адмирал не стал юлить.

– Да.

Ответ прозвучал быстро.

– Какой штурмовик выбираешь?

Сварог коротко рассмеялся, ощутив лёгкое облегчение.

– «Дрозда», конечно.

– Само собой, «Дрозда», – в такт ему ответил товарищ.

Боевые штурмовики с птичьим названием всё ещё оставались любимыми моделями обоих полководцев, когда-то начинавших свою службу на подобном судне.

– Подготовь и мне «птичку», буду у тебя через пятнадцать минут, – попросив напоследок, отключил связь Сварог.

Загоревшись возможностью ещё раз оказаться в привычном, но давно оставленном сиденье штурмовика, Главнокомандующий быстро отослал экспертов на гражданский флот, командование крупногабаритным флотом передал ближайшему по рангу адмиралу, а командиру галеона приказал влить судно в группировку одной из находящихся на первой линии обороны застав.

Подождав, когда галеон скрепится щитами с трещащей передовой, Сварог уже с вновь юным сердцем спешил в свой последний бой.

На Аккаде в регионах центрального кольца верхнего полушария практически везде лили дожди, приветствуя приход уже замаравшейся в грязно-бурые тона поздней осени. Капли обрывисто срывались с небес на землю, омывая пустынные улицы безжизненных мегаполисов столицы. Небосвод постепенно затягивался во всё новые краски серого, на одном из материков близился рассвет, и тучи недовольно и скупо пропускали лучи приближавшегося светила.

Непогода утихала, но словно пытаясь напоследок придать значимости своим поступкам, она выдавливала из себя остатки ярости, оставив напоследок самые холодные и резкие дожди, превратившиеся на поверхности в режущую мокрую пургу. Её осколки иглами оседали на белое, застывшее лицо Энлиля. В мыслях командира гудел рой, он ничего не слышал и толком не видел, но ледяное прикосновение ощущал с болезненной остротой. Кажется, это длилось не больше двух секунд. Так ему показалось.

Рой стихал, голова остужалась, и уже через мгновение наёмник вновь был на ногах, резко поднявшись с усыпанной грязной кашицей снега мостовой. Ещё шаг, и Энлиль исчез. Перемещение отдалось жуткой болью в спине, в том самом месте, которое несколькими секундами ранее приняло на себя неожиданный удар.

Что случилось? К нему подобрались? Как?

Командир был уверен, что полностью контролирует окружающее пространство. В то время, пока Энки удерживал портал, Энлиль как мог защищал полностью погружённого в процесс напарника, в одиночку занимаясь всеми притаившимися Слепнями. Их активность постепенно прекратилась, отчего Энлиль позволил себе немного расслабиться. Он и так находился на пределе. Усталость валила их обоих, уничтожала, делала всё слабее, правда, и в таком состоянии командир ещё и не думал списывать себя и Энки со счетов, но полученный внезапный удар заставил Энлиля менять тактику. Впервые после вступления в противостояние с высшими рабами командир предпочёл не принимать навязанный бой, а уйти от него.

Ещё не полностью ориентируясь в движении, наёмник осторожно скрылся. Мыслями он чувствовал Энки. Практически сразу после него самого, тот также получил не менее мощный удар, утратив контроль над порталом. Отбиваясь, Энки попытался удержать проход, но напор существ перевесил – портал сколлапсировал.

Сознания наёмников ещё находились в связке. Им не нужны были слова, чтобы свободно слышать мысли друг друга. Думали они об одном: противостоящий им противник всё больше набирал силу, в то время как им приходилось её только терять. То, что ранее было только подозрениями, теперь оба воспринимали как факт: они не только слабели, не успевали восполнить потери энергии, с ними происходил процесс обратной эволюции, оба наёмника постепенно вновь становились смертными, и этот процесс протекал значительно быстрее, чем можно было рассчитывать.

Такая деградация была некстати, именно сейчас, когда пути отходов из Сеннара отрезались один за другим, армии Республики уже сталкивались в открытом сражении с множащимися армадами пришельцев, а возможности сформировать новый портал, как и жизненно необходимая власть над разумом и телом, утекали сквозь пальцы.

Находясь в связке, Энлиль ещё попытался вместе с Энки восстановить утраченный проход, пока след того окончательно не искривился среди покрывал пространства. Он быстро просчитал, что ещё мог бы всё поправить, но с той же быстротой его ощущения заметили движения первородной энергии. Их импульсы отследили, но на этот раз наёмник не стал дожидаться удара в спину. Портал пришлось оставить.

Не двигаясь с места, он подождал приближения Слепней. Один из них даже немного коснулся командира, скользнув своей энергией поверх уже исчезающей сущности наёмника. Резко перемещаясь, Энлиль выхватил из группы пришельцев первое попавшееся существо и уже привычно выбросил того на поверхность Аккада. Отчего-то убивать подобных этому первородному рабу было легче именно в физическом воплощении.

Там, на усеянных глыбами разрушенных зданий улицах, его появления уже поджидал Энки. Он с ходу поймал ударом не успевшего коснуться земли раба, повторно отбрасывая существо в сторону появившегося командира. Энлиль вмиг перерубил жизнь пришельца, разорвав полуматериализовавшееся тело.

– Падай! – крикнул Энки.

Энлиль машинально пригнулся. Мимо него пронеслись две нечёткие формы, что-то выбрасывая. Поток горячей струи каплями попал на шею. Едкая жидкость, словно кислота, быстро разъедала плоть, дотянувшись до костей. Отскочив подальше, наёмник морщился, стараясь быстро заживить глубокие раны. Получалось это не так скоро, как раньше.

Не успев обернуться, Энлиль затылком почуял опасность и опять отскочил. Одна из невидимых тварей вновь выпрыснула жгучую жидкость, но на сей раз ей достался только щебень разбитой мостовой.

Друзья сблизились спина к спине, оглядываясь. Необычные Слепни вертелись где-то поблизости, и то, что оба наёмника не могли чётко их ощутить, ещё раз указывало на их всё падающие возможности.